"Каждая встреча несет в себе расставание, каждое расставание несет в себе обещание новой встречи"
(Из восточной мудрости)

Представьте себе атмосферу, в которой группа психологов обсуждает тему изменений, потери, утраты и горевания. Вечер в пансионате в горах, на Военно-Осетинской дороге. За два дня до того шли ливни, а потом прошел сель, и мы утром ходили с любопытством смотреть, как на месте красивого разворота трассы над прозрачной горной рекой течет бурный желтый поток селя. И на склоне работает горная техника, для того, чтобы восстановить дорогу. То, что казалось контролируемым, прогнозируемым и незыблемым, рухнуло. И мы могли быть только свидетелями, но не могли ничего изменить. Буря и сель прошли по Северному Кавказу, смело мосты, тихие речки превратились в грозные потоки, были человеческие жертвы. А потом все стихло. И можно было подвести итоги. Как-то сразу стало очевидно, что есть силы природной стихии, которые мощнее и значительнее, чем возможности человека. И эти силы разрушают то, к чему мы привыкли или что нам дорого. Эта обстановка создала дополнительные оттенки для разговора. И некоторыми размышлениями хочется поделиться.
Функция и место «работы горя» при утрате
Сначала стоит поговорить о том, что потери бывают разные. Время от времени в течение нашей жизни мы теряем что-то, разными путями приходя к этому эпизоду. Мы добровольно отказываемся от важного ради новых перспектив, или под влиянием неотвратимых обстоятельств вынуждены столкнуться с переменами. Будет ли это расставание с друзьями из школьного класса, перемена места жительства, смерть кого-то, любимого нами, развод, потеря работы и т.д. и после этого неизбежно придется начать новую жизнь. Потому что прежняя, в тех формах, в которых она была, уже не реалистична, не возможна. И это находится не в области наших персональных возможностей, предпочтений или отвержений, а в области реального пространственно-временного устройства мира. Задача человека, который попал в такую точку в движении по своей жизни, состоит в том, чтобы вернуться к связи с реальностью. Укрепиться в этой реальности. Прожить перемену. Эта задача понятна для внешнего наблюдателя. Хотя сам человек вряд ли может думать в такой момент в терминах «задачи». И чтобы «выполнить переход», человеку положено пройти через процесс, которые психологи называют «работа горевания». И пережить, в большей или меньшей интенсивности, аффект горя.
Аффект горя. Чувство, которого каждый хотел бы избежать в своей жизни у себя самого. Которое так ранит нас, когда его переживает близкий человек, мы даже скажем ему «не горюй, все пройдет!», для того, чтобы утешить и отвлечь от неприятных чувств. Важнейший или единственный врожденный адаптивный механизм, который функционирует как «способствователь перехода». Важность и уникальность этого взрыва аффекта (горя, или печали – если речь идет о более легкой форме переживания) в том, что в момент проживания этого аффекта разрушаются все старые связи ассоциативных цепочек (а возможно, если взять нейрофизиологическую перспективу, проторенные в прошлом опыте пути связей в нейронной сети). И этот процесс, как половодье весной, смывает старое, не реалистичное, относящееся к прошедшему времени, и создает основание для формирования новых связей, опирающихся на реальность. В этих связях то ценное, что должно быть взято в будущее, устоит и будет дальше включено в новые конфигурации отношений. То, что ушло в прошлое без возможности возврата, вернется нам в форме памяти как ценность и духовная опора.
Порядок естественного проживания чувств, тот эмоциональный путь, по которому пройдет человек, един для разных ситуаций. Терапевтам кажется, что можно помочь избежать чувства горевания. Но не в воле терапевта, как и любого другого живущего на земле человека, отменить этот путь, если изменение произошло в реальном предметном пространстве или времени. Даже если какие-то фазы этого пути кажутся терапевту "неправильными". Иногда те, кто стараются помочь, стараются избежать боли, и потому предлагают «обесценить», сделать ничтожным значение того, что утрачено. И тем самым делают «медвежью услугу». Так как, признавая маловажным утраченное, тем самым предлагают признать «маловажным» целые этапы жизни и чувства, пережитые человеком.
Чем может помочь терапевт? Тем, что помочь человеку пройти все, естественно следующие один за другим, этапы. Потому что в нашей ситуации переживаний скорее проблема в том, что человек не может «запустить», разрешить себе переживание горя. Его удерживают незавершенные дела. И человек остается в подвисающей, полуреалистической позиции, в мучении и тревоге. Не давая себе признавать уважительно прошлое как ценность и благодаря этому обращаться к опыту прошлого. И не разрешая себе двинуться вперед по пути жизни к будущему.
Терапевт не может своими действиями ускорить процесс перехода или дать команду типа «быстрее входи в процесс перехода». Но терапевт может быть свидетелем, присутствовать при том, как человека идет своим путем через кризис, от ситуации первой (ушедшей в прошлое) к ситуации актуальной. Создавать условия для такого движения. И помочь двинуться в тех случаях, если робость души, или ложная надежда, или страх общественного осуждения остановят человека на его пути к расставанию, печали и возрождению. И закроют путь к исцелению души.
Итак, какие бывают потери? Можно потерять (утратить) из-за неосторожности или случая кошелек с деньгами в общественном транспорте. Можно утратить веру в светлое будущее человечества. Можно утратить статус школьника в тот момент, когда в 10 классе ты навсегда покидаешь школу, получив, наконец аттестат. Можно утратить родину (Советский Союз), бывших друзей, утратить врага или друга, если они поменяют личную ориентацию, потерять возможность контакта с человеком, который навсегда уехал жить в Австралию и не оставил адрес, утратить привычный ландшафт в том месте, где ты любишь отдыхать, потерять человека, который закончил свой жизненный путь и ушел «в лучший мир», утратить юность и многое другое… нет смысла перечислять потери.
Смысл каждого расставания, каждой потери в общем смысле один и тот же. Человек оказывается перед ситуацией, которая резко отлична от предшествующей ситуации, привычной ему. Его картина мира разрушена. Не важно – по доброй воле он сам совершает это разрушение (как сын, который наконец уходит из дома во взрослую жизнь) или разрушение привнесено извне. В любом случае это разрушение старой картины. Что мы можем ожидать в завершении цикла? Это тоже вполне ясно. Это завершенная, полноценная новая картина мира, в которой человек имеет понимание своего места, своего физического "Я", своих чувств, в которой он ориентирован и имеет планы на будущее и отношение к прошлому. В этой картине его СЕЛФ активен, функции ИД, ПЕРСОНА и ЭГО проявлены. В промежутке на этом пути лежит долгий или короткий участок кризисного опыта, в который входит завершение разрушения старой картины, опыт агрессии и дезориентации, и затем опыт создания нового мира. Новый мир формируется в контакте с реальностью, новая картина мира интегрирует в качестве ресурсов важные для человека компоненты из старой жизни (в форме ценностей, воспоминаний, навыков, уважительной памяти).
Человек может «застрять» на разных этапах этого процесса. В этой ситуации на многие дни и годы душа человека окажется во власти бесконечно воспроизводящихся чувств. Работа горевания останавливается. И процесс творческого приспособления оказывается прерван.
Горе – универсальный опыт всех людей; и задача терапевта – диагностировать такую остановку. Понять причину и сюжет важного для личности незавершенного процесса, который удерживает человека. Дать место для того, чтобы в рамках кабинета терапевта создать эксперимент с «завершением незавершенной ситуации». Найти ресурсы для поддержки. И поддержать человека в том, чтобы встретился с опытом горя и опытом потери и смелее и осознанном состоянии пройти через этот процесс.
Алгоритм проживания при потере
«Отрицание». Сначала неверие в то, что картина мира изменилась, что в ней утрата. Отрицание вплоть до формирования психотических состояний. Человек как будто бы говорит миру: «не верю, что ты изменился, у меня нет сил встретиться с этим фактом», попытка строить жизнь по старым принципам, «как если бы он был со мной». Диагностически это значит, что у человека недостаточно ресурсов для того, чтобы пережить расставание и организовать на психическом уровне жизнь заново. Ему страшно рискнуть признать, что его система связей и организации жизни разрушена, и что надо рискнуть и принять новую реальность. Он надеется на «чудесное восстановление» прежней жизни, и мало видит перспективы построить в будущем новую жизнь, отказавшись от старой.
Обида. Переживание нестерпимого чувства разрушения своего мира и мира внешнего, переживание катастрофы и одновременно протеста против этого разрушения. Диагностически этот этап указывает на то, что человек нашел ресурсы и заметил реальность, и его душа начинает метаться между прошлым и будущим в поисках опоры. Это чувство должно быть выражено во-вне, услышано в мире, для того, чтобы психика была способна перейти на следующий этап кризисного пути. По сюжету, мы в разговоре с человеком не знаем заранее, куда она спроецируется – на ушедшего, на себя или на мир, на докторов, на друзей… – это нельзя сказать заранее. Обида как переживание символизирует то, что человек начал выходить из слияния, и тревога возросла. Это реакция на разрыв слияния.
Агрессия. Это направленная во-вне энергия, бессильный гнев на то (на тех) кто «виноват». Эта агрессия диагностически означает, что из «замирания» при переживании катастрофы человек вышел и выражает чувства в адрес вешних по отношению к нему структур мира, однако понимая, что это только проекции. Даже если это агрессия на себя («ах, я дурак!»), мы заметим новые формы в активности тела, мышцы мобилизованы для драки, гнев рвется наружу. Выход из слияния уже произошел. Психическая функция гнева – последняя попытка силой гнева вернуть утраченные компоненты мира. Завершение этапа состоит в том, что силы гнева исчерпаны и истощены. Человек остается на некоторый интервал времени в одиночестве.
Отчаяние, взрывы горя, которые сменяются печалью, умиротворение. Человек проходит через контакт с пустотой. Признавая свою беспомощность, бессилие что-то изменить. Печаль и светлая пустота это эмоциональное выражение расставания окончательного со старым картиной мира и возвращение к первоистокам себя самого. Другой человек может быть рядом, его присутствие важно, но его вмешательство в процесс было бы не уместным.
Выход к людям, построение новой картины мира и плана на будущее. На руинах старого мира строится новый. Все хорошее, что было связано с ушедшим человеком, остается не как актуальная возможность активности и обмена ресурсами, но как память, как опыт пережитого и воспоминание, которые могут стать ресурсом для новой жизни. «То, что отделено от прошлого, что ценно, можно взять с собой в новой роли» («Я сохраню на память любовь и воспоминания». «Я новым способом буду воплощать те же идеалы!», «Мы пойдем другим путем!")
Терапевту важно знать о себе, что он может искренне в данный момент пропускать или забывать фазы этой работы, если в его собственной душе есть незавершенная работа прощания (работа горя). Поэтому представленный алгоритм может стать подсказкой или опорой для самоподдержки терапевта в работе с клиентами.
Человек спонтанно переживает эти фазы, делая «работу горя» Терапевт может помочь ему пройти те этапы, в которых человек «застрял». Отменить этапы невозможно, зато стоит поддержать качественное «проецирование» на каждом этапе, и после «насыщения» – переход к следующим этапам. Ускорять переходы или перескакивать из жалости через этап невозможно.
Часто не-прохождение этапа связано с тем, что человек не решается пережить чувство, не санкционированное в данной культуре. Терапевт создает атмосферу принятия, и «легализации негативных чувств». Тем самым давая возможность «завершить незавершенные действия».
На первой фазе часто человеку мешают заверения друзей и близких о том, что не надо так переживать, все образуется. Как ни странно, больше поможет присутствие человека, который объективно скажет – да, произошло действительно ужасное событие, «все рухнуло». («Все рухнуло буквально в воду – и мы больше не сможем пройтись по зеленом откосу горы, с которого мы смотрели на текущую воду горной реки еще вчера».)
На второй фазе человек может стесняться своей злости и обиды, считая, что «об ушедших или хорошо или ничего». Он может опасаться осуждения со стороны общества. Или опасаться разрушения собственных представлений о самом себе, так как не мыслит в себе возможности обиды или агрессии к тем, кого любил.
«Если я его любил, значит, во мне не должно быть злости. Если я злюсь, следовательно, я его не любил. А как даже тогда быть. Кто я ?».
Такая наблюдаемая (временная) регрессия к примитивным детским логическим построениям кажется нелепой, но надо помнить, что под влиянием травмы человек возвращается на время к инфантильным формам поведения.
На четвертой фазе человек может встретиться с тем, что близкие люди не дадут ему пространства для переживания горя и для того, чтобы быть в печали. Им будет казаться, что субъект слишком уходит из контакта. Слишком отделяется. Что лучше было бы, чтобы человек, который пережил утрату, «был на людях». Надо признать, что «работа горя» требует своего времени и своего физического пространства.
На завершающей фазе человека может остановить предрассудок о том, что отказаться от памяти о человеке, отпустить его – это «предательство». Тем более, что построение планов на новую жизнь так же может быть предметом осуждения со стороны окружающих.
Некоторые терапевтические тактики работы с утратой и горем
Работа горя – сложный процесс. Эта работа включает любовь, обиду, душевную боль, злость, фрустрацию, страх, растерянность, замешательство, надежду и одиночество. Прохождение по пути горя и расставания, когда этот путь завершен, полно экзистенциального смысла и терапевтично. Когда боль, двигавшая человеком, в процессе работы уходит и человек отыскивает ресурсы для восстановления. Он получает уникальный опыт. Опыт вхождения в кризис, пребывания в кризисе, выхода из кризиса и обновления.
Наличие этих не выраженных чувств, будут ли это любовь, агрессия или обида, препятствует истинному существованию человека «здесь и сейчас». Поэтому процесс проживания очень важен. Один из способов достижения этого – когда человек в фантазии/диалоге выражает свои чувства к тому, кто ушёл.
Первый шаг терапевта в практике работы с горем часто это озаботить клиента его «подвешенным состоянием» – обычно оно хорошо видно в том, что и как клиент говорит, в его телесных движениях или в различных идентификациях с ушедшим человеком. Часто о умершем человеке говорят в настоящем времени, как если бы внутренние беседы с ним продолжались. Как если бы он буквально телесно присутствовал «в теле» того человека, который никак не может начать совершать работу горя.
Второй шаг состоит в использовании техники «горячего стула», на котором сидит умерший. Человека можно просить представить себе умершего в том виде, в том образе, каким он его помнит в лучшие моменты их отношений.
Для того, чтобы человеку было легче встретиться с чувствами, оживить свой опыт по отношению к ушедшему, можно буквально, использование фотографии или памятной вещи, помещаемых на подушку напротив. Стоит попросить клиента выразить в монологе, обращенном к умершему, то, что он испытывает, когда представляет умершего. Человека необходимо поощрять выразить чувства по отношению к умершему максимально экспрессивно, «как если бы он сейчас фантастическим образом мог слышать тебя!». Стоит подержать в этом разговоре сообщение об обидах и о благодарности, о злости и о нежности, о претензиях и о моральных долгах.
Иногда в этом эксперименте стоит попросить клиента представить себе и рассказать о том, какие чувства, как ему кажется, мог бы испытать тот, к кому адресованы эти слова. И даже предложить «понарошку» ответить от имени умершего, «как он мог бы сказать?».
Во время этого диалога терапевт поощряет телесные (физические) движения, например, прикосновение к подушке (умершему), к пустому стулу, совершение выразительного жеста-послания и т.п.
На переходе к фазе завершения отношений и перехода к построению новых жизненных планов стоит обратить внимание человека на реальность. Часто клиенты стараются «выбросить все», и им буквально можно подсказать, что есть что-то хорошее, что они реально могут взять с собой в новую жизнь. «Расставание с человеком не значит, что вы должны о нем забыть». Для того, чтобы поддержать эту тему, можно задать клиенту и следующие вопросы: «Что ты хочешь взять с собой от этого человека и что ты хочешь оставить в прошлом, похоронить?», «Какую часть отношений ты хочешь унести с собой и что хочешь оставить?», «Какие у тебя любимые воспоминания об этом человеке?».
Когда кажется, что человек закончил послание, терапевт спрашивает, чувствует ли он себя готовым сказать «до-свидания». Это является ответственностью клиента. Если человек готов сказать «до-свидания», поощрите его сделать это буквально в форме физической игры в пространстве. Вплоть до того, что можно отнести подушку в соседнюю комнату и произнести (вербализовать) «до-свидания» или какое-либо другое подобное выражение.
Как ни кажется это странным, такой последовательный ориентированный на последовательные этапы процесса подход к работе с горем может быть применён к любой потере, будет ли это потеря человека, отношений, питомца, работы, предмета и так далее.
Прерывание естественного цикла может быть по причинам внешним и внутренним. Близкие люди могут препятствовать прохождению этапов. Часто говорят «не горюй!», и человек удерживает себя от аффекта ради близких и их душевного спокойствия, и тем самым оставляет себя в одиночестве. Или внутренние причины в душе человека могут стать причиной такого «застревания». Это может быть, например, интроект («злится только плохой человек»). Поэтому работа терапевта заключается в том, чтобы поддержать прохождение субъектом этапов в их «естественной» последовательности. Сопровождать клиента в его душевной работе.
Наблюдения из обыденной жизни, вне кабинета терапевта
Вот небольшой пример естественного развития процесса последовательной адаптации человека к изменению системы (поля) в котором он находится. Я наблюдала сценку, в которой на крышу автомобиля, припаркованного около дома, на глазах у его владельца неожиданно обрушилась от небольшого ветра тяжелая ветка тополя. Ветка разбила лобовое стекло и повредила крышу. Последовательность переживаний владельца автомашины была иллюстрацией к тому, как описаны последовательные переживания при утрате. Сначала он остолбенело ходил вокруг автомобиля и кажется никак не мог поверить в то, что произошло. Потом он стал говорить сбежавшимся соседям, что «ну как же так, почему именно мне так не повезло, ведь хотел выехать полчаса назад и только случайно задержался дома!», в его голосе была обида и беспомощность. Все это время он притрагивался и отдергивал руки от ветки, не начиная еще скидывать деревяшки с корпуса машины. Потом минуты через три он почти восстановил свое равновесие и признаком этого был развивающийся агрессивный паттерн. Он стал ругаться на городские власти и начал использовать матерные выражения. Тут женская часть аудитории разошлась, а мужчины поддержали его.
И на фоне это агрессии он начал сбрасывать ветки. Потом остановился, запечалился. Еще раз оглядев машину и сказал: «Ну как жалко, ведь недавно покрасил!» Потом огляделся по сторонам и сказал тем, кто помогали сбрасывать ветки: «Не надо дальше убирать ветки. Я сейчас позвоню в страховую кампанию. Вдруг для них важно засвидетельствовать причину повреждения! Надо, чтобы они все оплатили!» Итак, мы видим, что автолюбитель спонтанно прошел пять фаз процесса расставания и восстановления целостности. И видим роль и вклад окружения в то, что эти этапы были пройдены без разрушения. Среда в виде присутствующих людей и соседей оказала поддержку. Соседи разговаривали и поддерживали выражение чувства на каждом этапе.
Частый пример в практике консультирования это истории про расставания с любимыми. Часто есть сообщения о том, что хотя человек ушел из отношений, в душе женщины или мужчины он сохраняет свое место. Незавершенность отношений это феномен принудительного сохранения системы. Человек пытается избежать расставания и за счет своих эмоций сохраняет целостность там, где этой целостности уже нет. «Вот расстаешься, и он вроде бы ничего не обещал, и вроде бы что-то есть!».
Такие житейские примеры могут дать иллюстрацию, аналогичную примерам потери и утраты в ситуациях, которые традиционно считаются поводами для стресса.
Цикл контакта при работе горевания
Работу терапевта по сопровождению переживаний утраты можно рассматривать с точки зрения цикла контакта. Это цикл работы с переживанием горя и одиночества. Первая и вторая фаза указанного выше процесса, который состоит из 5 этапов, соответствует преконтакту. Переживание обиды и переживание события отделения это выделение из фона переживания отрывая и утраты. Фазе контактинга соответствует этап проявления агрессии. Эта активность направлена вовне. Заметим, что это последняя фаза, когда рывок в агрессии со стороны человека, который переживает ситуацию утраты, может быть результативным. Он может восстановить систему, если в своей активности догонит и удержит уходящее в прошлое событие или утрачиваемый элемент системы.
Если же утрата элементов системы необратима, эта агрессия «оформляет границу отрыва», и энергия рассеивается в пространстве, отделяя субъекта от прошлого. Фигурой с конторой контактирует субъект, становится выражение горя.
В ситуации утраты эта фаза завершается тем, что субъект на 4 этапе встречается с переживанием горя и вступает в контакт с ним. И завершением этого события будет с точки зрения фазы интеграции по циклу контакта. Это контакт с переживанием одиночества, печали и утраты. На этом этапе в объем интеграции будет включено воспоминание о событиях прошлого.
Утрата в перспективе теории систем
Эти же этапы могут быть рассмотрены с точки зрения теории систем. До эпизода утраты мы имеем в системе ситуацию конфликтов разного рода. Сами по себе конфликты ведут к перестройке системы, но не разрушают границ системы.
Выбывание из границ системы элемента создает принципиально новую ситуацию, которая классифицируется как ситуация кризиса. И затем мы вынуждены рассматривать этапы прохождения кризиса.
Некоторое время система старается игнорировать тот факт, что часть ее ресурсов и структуры безвозвратно утрачена. И на первом этапе (отрицание) ведет себя так, как если бы ее «протест», ее усилия смогли вернуть все на свои места. Мы можем в качестве эмоциональной иллюстрации привести пример про известный эффект Кирлиана. Эффект заключается в том, что живой организм светится в лучах ультрафиолета. Так вот, при удалении части листа фиалки некоторое время картинка свечения сохраняется такой, как если бы лист был целым и только постепенно вырезанный кусочек листа становится виден на уровне светимости. Лист как будто бы помнит" свою исходную форму, отрицая утрату.
На фазе обиды мы заметим, что система начала распознавать, что часть того, что раньше было «ее частью», отошло в сторону. И обида – это феномен разрыва слияния.
Что-то отделяется, начинает регистрироваться «перемычка».
На следующем этапе система реагирует максимальным выплеском энергии в зоне разрыва, и этот выплеск сам по себе начинает образовывать «динамическую границу» эмоционально можно сказать, что система может контактировать с окружающей средой только болью.
На этапе горевания и грусти система выходит из контакта с окружающей средой.
И содержанием жизни системы будет ее собственное переживание пустоты и переживание минимального объема собственной идентичности. На завершающем этапе система начнет реконструировать и забирать из внешней среды новые элементы. В психическом плане это будет идентификация себя, обращение к окружению, восстановление части памяти о прошлом и составление планов на будущее. Система прошла кризис и вошла в новый статус.
Заключение
Я как терапевт отдаю себе отчет, что именно незавершенная, остановленная работа горевания часто становится незаметным, но значительным фрагментом опыта при депрессиях. Часто человек не сообщает об утрате, а предъявляет только симптом. Это симптом в форме тревожности, остановки в развитии, иногда соматический симптом или навязчивости разного рода. Метафорически можно сказать, что как будто такой не завершенный процесс забирает часть ресурсов из актуальной жизни и удерживает человека в некотором диссоциированном состоянии.
В этом состоянии активность и спонтанность души в разных ситуациях и в разных областях жизни ограничена. При этом часто нет непосредственной связи между актуальными сюжетами жизненного опыта, в которых не хватает энергии, и сюжетами жизни, в которых была утрата. Такое различие между сюжетами часто обманывает и мешает диагностике. Иногда клиент сам от себя и от терапевта закрывает такой эпизод своей жизни, для того, чтобы не встречаться с болью. И терапевт должен быть чувствительным в этом месте совместного опыта. Найти правильную подходящую для клиента форму восстановления контакта областью остановленных чувств и помочь завершению временно остановленного процесса. Сопровождение работы горевания – важный момент в работе терапевта с депрессиями.